Александр Мазин

Княжья Русь

От автора!

Дорогие мои читатели! Я искренне рад тому, как был воспринят «Язычник». Было у меня опасение, что переход, пусть и постепенный, через «Князя» и «Героя», от жанра авантюрно-приключенческого к жанру «классического» исторического романа будет труден не только для меня, но и для вас. Тем более радостно было узнать, что современный читатель готов понимать и принимать действительно сложный текст. Текст, в котором Госпожа История не просто фон, контекст, а главная составляющая сюжета.

Спасибо всем, кто не счел за труд в той или иной форме высказаться по поводу моей трактовки событий того времени. И соглашусь с теми, кто считает, что никто и никогда не узнает в точности, как всё это было на самом деле. С позиции исследователя можно говорить лишь о большей или меньшей степени достоверности.

А вот с позиции писателя никакой двойственности быть не может. Чтобы вы, друзья мои, поверили мне (а иначе я был бы никудышным писателем), я должен видеть то, о чем рассказываю. Как писал в свое время Роберт Макки в книге «История» [1] о нас, писателях: «Я считаю, что мы не отвечаем за излечение социальных недугов, возрождение веры в человечество, за воодушевление общества и даже не должны раскрывать свою внутреннюю суть. У нас есть только одна обязанность – говорить правду».

Вот, собственно, и всё. И вот почему и в этой книге нет истории обращения Владимира. Увидеть эту правду я пока не сподобился.

Однако история преобразования княжьей руси, ближних и дальних торговых и воинских представителей киевского князя в государство, в централизованную державу, по-моему, вполне достойна отдельной книги.

Ну а для тех, кто все-таки предпочитает авантюрно-приключенческую литературу, добавлю: приключений в этом романе хватает. Как всегда – в переломные эпохи.

Древние китайцы желали своим врагам «жить в эпоху перемен». Но нам, живущим именно в такое время, время создания и крушения империй, время стремительных и необратимых изменений, нам это привычно. Однако чтобы выживать и побеждать, одной привычки мало. Необходимо хотя бы примерно представлять собственное будущее. И не в контексте «всё плохо, а будет еще хуже», а с пониманием, со знанием того, что будущее – будет. А для этого нам просто необходимо время от времени оглядываться назад. Нам просто необходимо знать историю мира, в котором мы живем, чтобы смотреть на события не с крышки помойного бачка, а с высоты тысячелетнего опыта человечества.

Ну и кроме того это просто очень интересно. Ведь никакой писательской фантазии не хватит, чтобы придумать такие сюжеты, какие запросто создавала Госпожа История.

Время – девятьсот восьмидесятый год от Рождества Христова, если исходить из отечественных источников.

Владимир только-только вокняжился в Киеве. Город он занял мирно (силой бы вряд ли взял), затем хитростью, с помощью боярина Блуда, доверенного лица Ярополка, Владимир заманил своего единокровного брата в ловушку, где Ярополк был людьми Владимира предательски зарезан.

Учитывая, что третий сын Святослава, Олег, был убит (вернее, погиб от несчастливой случайности во время усобицы с Ярополком), то конкурентов у Владимира больше нет.

Однако положение у князя непростое. Он пришел в Киев, поддержанный северянами (новгородцами и другими), а поддержку эту ему обеспечила не только извечная вражда Новгорода и Киева, но и обещание выкорчевать посаженные еще Ольгой ростки христианства. Его девизом было «За старых богов!», и он пользовался безусловной поддержкой всех язычников, включая и большинство киевских ревнителей старой веры. Это было тем более удобно, что по языческим канонам убийство Ярополка шло Владимиру в плюс, а не в минус. Убийца вождя – законный его наследник.

Однако сил ополчения для победы было явно недостаточно, поэтому с Владимиром в Киев пришли скандинавы. Тут были и люди из собственной дружины Владимира, и его родственники, и обычные наемники-викинги, рассчитывавшие поживиться в богатых городах Гардарики. Публика самая разная. Например, брат первой жены Владимира Олавы. И племянник Владимирова воеводы Сигурда, совсем юный, но уже весьма шустрый Олав Трюггвисон – сын убитого конунга Норвегии. И еще прорва всякого сброда, крайне огорченного тем, что Киев не был взят силой и, следовательно, не отдан на разграбление.

Собирая войско, Владимир взял на себя немалые обязательства. Теперь по этим обязательствам надо было отвечать.

Обязательства перед наемниками-скандинавами были денежные, перед язычниками-словенами – моральные. Ответить по вторым было проще. Христиан Владимир прижал легко: порушил церкви, возвел капища и тем изрядно укрепил свои политические позиции.

А вот разобраться со скандинавами было посложнее. Денег у Владимира было – в обрез. Гражданская война – удовольствие недешевое и малодоходное. Первым делом он разделил силы «противника». Часть его сторонников-скандинавов получила бонусы – земельные наделы. И сразу оказалась в оппозиции к тем, кто получил дырку от бублика. Так у Владимира появилась возможность (то есть – сила) сообщить остальным наемникам, что платить по счетам он не собирается. Тем более что Владимиру они были больше не нужны. Теперь его главными противниками были степняки-печенеги, а в степи от пешего войска викингов толку немного. Викингам такой оборот событий, как и следовало ожидать, пришелся не по вкусу. Прямо выступить против Владимира им теперь было не по силам, а вот расползтись по окрестностям и грабить его подданных – это запросто.

Проблему надо было решать, и решать быстро, потому что «бесхозные» викинги были не единственной опасностью. Были еще поляки, захватившие на западе кусок владений киевских князей – так называемую Червонную Русь. Были «партизаны» в землях кривичей (те, кто служил убитому Владимиром Рогвольду), были племена-данники, которые воспользовались случаем, чтобы выйти из-под протектората киевских князей.

Владимиру предстояло решить все эти проблемы. И не откладывая. Надо было срочно показать свою силу. Да, конкурентов на киевское княжение у Владимира не было. Однако если не принять срочных мер для удержания подданных земель, то существовал риск того, что от немаленькой державы, контролирующей огромную территорию, останется одно только Киевское княжество. Обидно, однако.

Одним из главных героев «варяжского цикла» («Княжья Русь» – шестая его книга) является выходец из двадцатого века Сергей Духарев, он же – боярин Серегей, воевода князя Святослава, человек в Киеве весьма уважаемый и авторитетный. Вдобавок – невероятно богатый, потому что унаследовал от брата своей жены (и расширил изрядно) развитую торговую сеть, состоящую не только и не столько из движимого и недвижимого имущества, сколько из полезных связей и контактов. Позиция Сергея усиливалась доскональным знанием геополитической ситуации как на западе, так и на востоке. А также тем, что киевский боярин Серегей одновременно являлся полноправным гражданином ряда городов Западной Европы (что давало ему права на выгодную торговлю и доступ к первым лицам) и законным, даже титулованным гражданином Византии, что опять-таки давало ему права торговать в Восточно-Римской империи. Чужеземцам такое не позволялось. Они могли лишь продать свои товары византийским перекупщикам (часто по фиксированным и изрядно заниженным ценам) и купить у них то, что разрешено к экспорту Палатием.

У боярина Серегея было два сына. Артём – воевода Ярополка, а затем и Владимира, муж внучки князь-воеводы Свенельда и посаженный (Владимиром уже) князь Уличский – один из тех, кто должен был защищать границы княжества от набегов.